В понедельник утром Кушнеров провел планерку, потом занялся текучкой, от которой давно отвык, так что просмотр банковских счетов пришлось отложить на вечер: из-за разницы часовых поясов это было вполне допустимо. И вот здесь его ждал большой сюрприз: в пятницу с одного из них ушла впечатляющая сумма с шестью нулями, но почему-то не в Италию, заводу — изготовителю оборудования для макаронной фабрики, а в Доминиканскую Республику.
Разрешение на перевод денег Цеховский получил четвертого, накануне их отъезда в Альпы: итальянцы настоятельно просили оплатить заказ сразу после рождественских каникул. По указанию Радченко Кушнеров оставил Максиму бланк закодированного письма на диске: никаких адресов, телефонов, только электронный адрес, куда и надлежало отправить письмо с банковскими реквизитами получателя и суммой. Присутствовало там и кодовое слово для Крюкова, подтверждавшее, что послание готовил сам Кушнеров.
Восьмого января Максим позвонил на мобильный Артему (именно в тот момент, когда все вернулись с кладбища и садились за поминальный стол) и сказал, что заявка на перевод должна уйти не позднее пятницы.
«Что же он еще говорил? — напряг память Артем. — “Примите мои соболезнования… Все мы там будем…” Дальше речь шла о платеже… Когда я сказал, что в пятницу сам появлюсь в Москве, он разволновался: мол, итальянцы — ребята нервные, если возникнет задержка хоть на день, сразу начнут накручивать проценты. Попросил предупредить своих в Нью-Йорке, чтобы платеж не задерживали, что я и сделал… Заявка датирована четвергом… Но почему в Доминиканскую Республику? Итальянцы изменили реквизиты и решили уйти от налогов? Бред… Что же тогда? Ошибка? Маловероятно… Ничего не понимаю!»
Тщательно все перепроверив, он тут же связался с Нью-Йорком. Да, там знали о переводе, но так как Артем Михайлович лично предупредил о грядущем списании крупной суммы денег и даже продиктовал кодовую комбинацию цифр, Крюков подтвердил банку платежное поручение. Утром банк сделал платеж, а во второй половине дня отправил клиенту отчет об операции.
Несмотря на поздний час, Артем тут же позвонил в больницу к Цеховскому, справился о здоровье и задал главный вопрос: отправил ли он платежное поручение? Ответ был отрицательный. Максим собирался сделать это в пятницу утром. Зашифрованный диск остался в сумке с компьютером, которую украли в момент нападения.
«А что случилось?» — осведомился он.
«Ничего», — машинально успокоил Кушнеров, хотя в груди похолодело…
Дело о нападении — на первый взгляд казалось, что его совершили мелкие хулиганы — принимало другой оборот. Это безупречно спланированная акция. Его догадки подтвердил срочно примчавшийся за город Дубров: основная версия следствия такая же — нападение с целью завладения компьютером.
«Или диском?» — мысленно уточнил Кушнеров. Подозревать Крюкова и обвинять людей в Нью-Йорке было не в чем: они четко выполнили инструкции шефа, который так гордился своей системой защиты капиталов.
Но каким образом в охраняемый подъезд элитного дома попали бандиты?..
— …Почему он потащил диск с собой, а не оставил в офисе? — метался Артем по кабинету.
— Может, подслушивали? — угрюмо предположил Алексей: похоже, черная полоса никак не торопилась стать белой. — Почему ты не посоветовался со мной?
— Конечно, самое время было советоваться, когда ты сидел за поминальным столом! Цеховский как чувствовал, когда надо позвонить. А вдруг он инсценировал покушение?
— Кто-кто, но только не Максим! У него прыщик вскочит — он сразу к врачам мчится, а здесь удар по голове.
— У-у-у! — взвыл Кушнеров и вдруг объявил: — Завтра лечу в Нью-Йорк.
— Никуда ты не полетишь, не пори чепухи! — повысил голос Радченко. — Ты сказал, что оставил вместо себя толковых людей? Вот и пускай копают, добиваются расследования от банка! Сегодня какое число? Шестнадцатое? Вернее, уже семнадцатое… Да за это время деньги могли несколько раз вокруг земного шара обернуться! Лучше подумай, кто кроме меня и Крюкова знал, что ты оставил Максиму диск?.. И волосы на голове оставь в покое: моей вины здесь не меньше, чем твоей, — я дал тебе такое указание! Сто процентов, нападение планировалось заранее! И совершил его тот же человек, который хотел развалить холдинг!
— Что к чему на диске, простой смертный вряд ли догадался бы… — словно не слыша его, пробормотал Кушнеров. — Он не смог бы быстро раскрыть и изменить файл… Точно! Им требовалось время, чтобы снять пароль… Заявка ушла в четверг… Приблизительно в то же время, когда Цеховский лежал без сознания между этажами на лестнице… Нет, невозможно… Только если знать пароль… Но как?!
— Думай, — кратко ответил Алексей.
На следующий день после обеда в кабинете Радченко состоялось экстренное совещание. В основном отчитывался Дубров: вызов в милиции был зарегистрирован в 20.45, в 20.15 (как показали видеокамеры) в подъезд зашел Максим, в 20.30 была отправлена заявка в Нью-Йорк… Никто чужой в это время или незадолго до этого в подъезд не входил, зато в 20.40 мимо дежурных прошли санитары, которые травили муравьев… В тот день в подъезде побывало немало чужих людей: ремонтировались две квартиры, в одну из них привозили стройматериалы, в другую сантехнику, кому-то из жильцов заносили пианино, потом кто-то долго возился с грузовым лифтом, с плановым визитом заглядывали сантехники, приехали люди в голубых халатах… Как удалось выяснить, все работы выполнялись по заявкам ЖЭС. И в санстанцию накануне звонили, просили послать санитаров… Вот только по указанному адресу никто из них не выезжал, дом просто поставили в очередь.